Заместитель министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Георгий Тука в первой части интервью «Апострофу» рассказал о ситуации вокруг создания межведомственного координационного органа для подачи иска против России за причиненные убытки на Донбассе, о перспективах появления в стране Министерства по вопросам ветеранов, а также о новых и старых лицах в политике на фоне приближения выборов 2019 года.

«Апостроф»: Петр Порошенко поручил создать межведомственный координационный орган, который заставит Россию возместить ущерб за оккупацию территорий. Как определить размер этих убытков и по Донбассу, и по Крыму? Те цифры, которые мы слышим из года в год, приблизительные.

Георгий Тука: Эта комиссия уже в процессе создания. Положение о ее создании уже сейчас находится в Министерстве юстиции на юридическом мониторинге. Дело в том, что существует целый комплекс вопросов, связанных с нанесением ущерба нашему государству.

Кстати, я слышал, как уважаемые люди рассказывали об их оценках, сколько средств будет потрачено на предвыборную кампанию. Речь идет о миллиардах долларов. У кого-то есть сомнение, что 99% этих средств — это коррупционные деньги? Они были где-то задекларированы? Да ни в коем случае. Потом эти люди попадают в Верховную Раду и начинают формировать правительство. И работа этого правительства — это следствие коалиции. Есть такое выражение: «Каждый друг прокусить готов твой спасательный круг». Когда среди членов коалиции происходит или открытое, или скрытое противостояние, оно отражается на деятельности и чиновников. Не может быть исключения.

Мне легко об этом говорить, потому что я не принадлежу ни к одной партии, ни к одному лагерю влияния. У меня своя личная позиция, ниша, «норка», поэтому я могу абсолютно откровенно об этом говорить. И, конечно, я считал и считаю, что такой подход позорно отражается на существовании нашего государства, особенно в этот опасный период ведения войны. Поэтому я, пожалуй, единственный еще среди тех людей, которых называют политиками, хотя я очень не люблю, когда меня называют политиком. Ибо у меня стойкая ассоциация, что 99% украинских политиков заслуживают места на нарах. А мне нечего стыдиться, мне не за что туда отправляться.

Я являюсь сторонником жесткой вертикали власти, я за то, чтобы хотя бы на 5-8 лет управление страной перешло к человеку вроде де Голля, чтобы прекратить это беспредел, повальное мародерство, грабительство, заигрывание с пятой колонной, что в конечном итоге может привести к крайне негативным последствиям, вплоть до потери государственности Украины.

— Сейчас среди кандидатов есть человек, похожий на де Голля?

— Нет.

— Как думаете, почему за эти годы после Майдана не появились новые лица в политике?

— Вы знаете, это выглядит довольно смешно. Я лично очень люблю господина Рабиновича, это для меня объект наслаждения для троллинга, я его называю «фонтан популизма», такой яркий, как у нас на Майдане Независимости вечером с подсветкой. На ниве популизма это супердеятель. Он там наговорил о новых лицах: «Голосуйте за тех, кто никогда не был ни во власти, ни в политике!» — и он это ляпает, а в студии в онлайне сидит Шуфрич, который является членом вот этого образования «За життя». «Новое» лицо Рабиновича — Шуфрич, извините, Шуфрич! «Новое» лицо Рабиновича — Медведчук, «новое» лицо Рабиновича — Елена Бондаренко, «новое» лицо Рабиновича — Червоненко.

— То есть в каждой политической партии все лица, которым уже очень много лет.

— Я вам могу назвать другие примеры новых лиц.

— Давайте.

— Михаил Гаврилюк. Я ему откровенно симпатизирую, но место ли такому человеку в законотворческом органе? Когда я слышу откровенную чушь о Сердючке, Бобуле, 95-м квартале или Вакарчуке, поверьте, я уже три года вращаюсь в том, что называется власть, это на грани идиотизма. Ибо человек, который не имеет на что опираться, не имеет собственной структуры, собственной политической силы, какими инструментами он будет оперировать, оказавшись в самом высоком должностном кресле государства? Его обыграют еще во время предвыборной гонки. Его обложат «экспертами», как у нас любят говорить, и максимум через три-четыре месяца этот человек будет просто марионеткой.

— То есть все равно нам стоит ожидать старые лица на важнейших государственных должностях?

— Мне, например, последние года три минимум достаточно часто задают вопрос: «А почему ты не идешь в президенты?» А каким образом я могу идти в президенты, если только официально на банковский счет госказначейства надо положить два с половиной миллиона. У меня, извините, таких средств нет. А я уже не говорю о всем этом предвыборном балагане. Я же говорю, цифры назывались, это миллиарды долларов. У меня таких средств нет. Если бы я хотел идти в президенты, где бы я должен был брать такие средства? Обращаться к тем, у кого они есть? А я не настолько наивный человек, чтобы не понимать, что если какой-то бизнесмен согласится вкладывать в меня такие средства (это не сто тысяч долларов, это намного больше), то он будет преследовать собственные интересы. Я знаю немало достаточно богатых людей, которые в частности входят в список Forbes, у меня с ними близкие отношения. Я убежден, что, если бы я изъявил желание построить собственную политическую силу, подавляющее большинство из них согласилось бы выступить в качестве спонсоров. И совершенно не для того, чтобы лоббировать свои частные деловые интересы. Подавляющее большинство людей, с которыми я общаюсь — это бизнесмены, но это порядочные бизнесмены.

— Они не связаны с политикой?

— Нет, они никак не связаны с политикой. И если они и прибегают к каким-либо коррупционным действиям, то исключительно потому, что их к этому принуждают. Подавляющее большинство этих людей хотели бы жить в стране с честными правилами ведения бизнеса, поэтому вот такие люди меня бы поддержали. Но когда речь идет о миллиардах, то, извините, таких друзей у меня нет (смеется).

— Вы видели огромный список кандидатов в президенты…

— Сколько из них имеют реальный шанс? Это же просто используется людьми для собственного пиара, не более того. Тем более — бесплатного пиара.