 В сфере экономики 2015 год прошел под знаком противостояния Россия-Запад. Эта экономическая война началась сразу после крымских событий 2014-го, но именно в текущем году развернулась в полном масштабе.
Первой ласточкой стало решение в начале января Standart and Poor’s понизить рейтинг России до спекулятивного. Вслед за S&P рейтинги снизили и другие агентства «большой тройки» — Moody’s и Fitch. Американский экономист, один из архитекторов рейганомики Пол Крэйг Робертс оценил это как «политический акт, доказывающий, что рейтинговые агентства служат правительству США».
В результате у России выросли расходы на обслуживание внешнего долга, а инвесторы в значительной степени потеряли интерес к российским ценным бумагам.
В ответ «Газпром» нанес «ассиметричный» ответный удар. В январе глава компании Алексей Миллер жестко заявил, что к 2020 году монополия полностью отказывается от транзита через Украину, и перебрасывает объемы транзитного газа на «Турецкий поток». Европе следовало экстренно решать вопрос с транспортировкой газа от границы с Грецией.
Казалось, Кремль одержал тактическую победу. Однако к июлю стало ясно, что реализовать стратегию южного обхода Украины не удается: «Газпром» объявил, что потенциальная мощность «Турецкого потока» уменьшится вдвое. А месяц спустя Еврокомиссия — по сути, европейский филиал Вашингтона — открыто заявила, что будет противостоять любым проектам «Газпрома» по прекращению транзита через Украину.
Вскоре оказалось, что правительству США служат не только рейтинговые агентства, но и мировой рынок нефти. Игра на понижение началась со снятия международных санкций с Ирана. В июле на новостях, что Тегеран и «шестерка» переговорщиков достигли всеобъемлющего соглашения, цены на нефть начали стремительно падать.
«Черное золото» дешевело несколько месяцев подряд — сначала на ожиданиях повышения ключевой ставки Федеральной резервной системой (ФРС) США, потом на статистике о росте числа буровых в Америке и увеличении запасов нефти в хранилищах.
Гром грянул в конце года. 4 декабря страны ОПЕК на своем саммите заявили, что не станут сокращать квоты на добычу. А 18 декабря США приняли решение отменить 40-летний запрет на экспорт нефти. Плюс к тому, 16 декабря американский регулятор все-таки повысил ставку на 0,25 п. п. — впервые с 2006 года. Это стимулировало дальнейшее снижение цен на нефть, тем более что доллар продолжил укрепляться.
Дешевеющая нефть сильно ударила по российскому бюджету и обвалила рубль.
В то время как Россию теснили на нефтяном фронте, на фронте санкционном Москве удавалось держать оборону. За год Евросоюз несколько раз расширял или продлевал действие антироссийских санкций. Не отставали и США. Но особого дополнительного ущерба российской экономике их действия не нанесли.
Зато Россия отвечала «западным партнерам» вполне убедительно. В конце лета правительство РФ продлило на год запрет на ввоз продовольствия из США, Канады, Норвегии, Австралии и стран ЕС, и включило в «черный список» Албанию, Черногорию, Исландию, Лихтенштейн и Украину. В последнем пункте Западу досталось крепко, поскольку бремя содержание «незалежной» отныне полностью легло на плечи западных налогоплательщиков.
А после «удара в спину», который нанесла нам Анкара — видимо, не без одобрения Вашингтона, — российские санкции ударили и по турецкой экономике: пробили брешь в бюджете Турции в размере 3% ВВП.
И надо понимать: борьба не закончена. Если будут реализовываться геополитические риски на Ближнем Востоке — например, начнется крупномасштабная наземная кампания в Сирии или Ираке — цены на «черное золото» мгновенно взлетят вверх. В результате ставка США на затопление России дешевой нефтью будет опрокинута. Среди мировых игроков немало желающих довести дело именно до этого сценария, но это — уже сюжет 2016 года.
— 2015-й год прошел для российской экономики достаточно благополучно, — считает председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов. — Катаклизмы, которых многие ждали, так и не состоялись.
Во-первых, это касается ожидания второй волны мирового финансового кризиса. Понятно, такая глобальная волна не является элементом экономической войны против России. Но по опыту первой волны, мы переживаем кризис тяжелее, чем многие другие страны, в том числе наш главный геополитический противник — США. И в этом пункте, я считаю, нам просто повезло.
Во-вторых, чисто внутрироссийские экономические проблемы в 2015-м так и не перешли из количества в качество. Я имею в виду, что проседание нашей экономики не обернулось обвалом. Понимаете, экономические войны могут вестись по-разному. В данном случае Запад ведет войну с Россией по принципам осады. Из-за этого ярких атак на экономическом фронте в уходящем году не было. Тем не менее, эта осада нас ослабляет.
— Насколько эффективна наша оборона?
— К сожалению, за 2015-й год мы не сумели укрепить оборонительные рубежи. В частности, не вышли из Всемирной торговой организации (ВТО), не защитили нашу промышленность, чтобы проводить импортозамещение.
У нас про импортозамещение говорят на протяжении последних двух лет, но в реальности это понятие означает, прежде всего, курс на индустриализацию. А раз так — нужно вводить таможенные барьеры и защищать внутренний рынок. У нас ничего подобного не делается.
Скажем, и в 2015-м капитал свободно «гулял» из России за рубеж и обратно. Да, по итогам текущего года чистый отток капитала будет меньше, чем по итогам 2014-го: по моим оценкам, $ 80 млрд против $ 150 млрд. Но так получается лишь потому, что внешние игроки уже высосали из России все, что могли.
Отмечу, что руку к созданию предпосылок для бегства капиталов приложили США — ФРС, как известно, подняла базовую ставку, и планирует еще раз повысить ее в 2016 году. Это, безусловно, будет способствовать оттоку капитала из России. И я не исключаю, что если ФРС резко повысит ставку, может произойти не плавное снижение курса рубля, а обвал по модели конца 2014 года.
— Действительно ли Штаты последовательно играют на понижение нефтяных цен с целью ослабления России?
— Эксперты до сих пор спорят, направлены ли действия Вашингтона конкретно против России, или же у американского проекта другие цели, и экономический прессинг РФ в нем является побочной линией. Так или иначе, нефтяной фактор сильно нас ослабил в текущем году, и будет действовать весь 2016-й год.
Но надо понимать: мы слабеем не потому, что наш противник активизировался, а именно в силу нашего полного бездействия.
— Что могло бы изменить ситуацию в нашу пользу?
— Элементарные защитные меры — например, введение ограничений на свободное движение капитала. Но мы этих мер не принимаем. На мой взгляд, в ходе большой пресс-конференции президент Владимир Путин дал понять, что не намерен что-либо кардинально менять ни в экономической политике, ни в экономическом блоке правительства.
Меня это не радует. На мой взгляд, противник ведет экономическую войну против нас не в лоб, как мы привыкли понимать любую войну, а с тыла — активно используя «пятую колонну». В данном случае это люди из руководства Банка России, из ряда других министерств и ведомств. Именно с нейтрализации «пятой колонны» следует начинать наше контрнаступление…
— Итоги 2015 года часто оценивают негативно, списывая неудачи на антироссийские санкции, которые ввели страны НАТО, и прежде всего США, — отмечает профессор МГУ, доктор экономических наук Александр Бузгалин. — На мой же взгляд, причины неудач, которые характеризуют уходящий год с точки зрения социально-экономической ситуации — это внутренние причины.
Напомню, как выглядят эти характеристики. Падение российского ВВП по итогам 2015 года явно превысит 4%, а рост числа бедных — рекордные 22 млн. человек. В обществе по-прежнему чрезвычайно высока дифференциация населения по доходам, а большая часть богатств сосредоточена в руках небольшой группы олигархов.
Безусловно, санкции — одна из причин наших бед. Но эксперты давно говорили, что в условиях высокой зависимости российской экономики от цен на нефть, в условиях, когда большую часть оборудования (в отдельных секторах экономики — до 90%) мы получаем из-за рубежа, и не вкладываем достаточных средств в образование и науку, мы неизбежно столкнемся с трудностями развития.
Проблема не в низких ценах на нефть, а в действующей модели российской экономики, которая выгодна только ее авторам. По сути, эта модель представляет смесь позднего капитализма периферийного типа, элементов феодализма, и негативных пережитков советской системы, от которой мы взяли худшее, а не лучшее. С такой моделью экономики сдерживать натиск Запада очень трудно…
— Роль внешних факторов в ситуации, в которой оказалась экономика РФ, достаточно существенная, — уверен руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Главную роль, конечно, играют падение нефтяных цен и завершение всего сырьевого суперцикла в мировой экономике. По оценке Bloomberg, индекс сырьевых цен снизился почти в 2,5 раза, и выходит на свои исторические минимумы. Причем, это общемировое «сырьевое похолодание» нас касается напрямую, поскольку Россия — один из ведущих экспортеров нефти, газа и металлов.
Если брать общий экономический итог воздействия всех внешних факторов — сырьевых цен и санкций (из-за них наши корпорации лишились доступа к дешевым «длинным» деньгам на мировом финансовом рынке) — на годовом треке Россия недополучила, по экспертным оценкам, около $ 200 млрд. В пересчете это составляет 1−1,5% потенциального темпа роста ВВП.
Что это значит? По итогам 2015 года спад нашей экономики составит, скорее всего, 3,9% ВВП. Так вот, только 1,5% из них — это суммарное влияние внешних шоковых ситуаций.
И сразу возникает вопрос: а если бы этого не было, если бы цены на нефть не упали, а Запад не включил санкционный режим, — попали бы мы в кризис или нет? И получается — да, попали бы. Поскольку главные причины спада экономики РФ, как показывают приведенные цифры, носят не внешний, а внутренний характер.
На деле, мы достаточно сильно начали тормозить еще в 2013 году — тогда ВВП вырос всего на 1,3%. А ведь в то время не было ни санкций, ни усложнения геополитической обстановки. Причины торможения были исключительно во внутренних структурных факторах, которые выступали ограничителями роста.
А итог нынешнего года — результат синергетического эффекта тех же структурных ограничений, на которые наложилась внешняя стрессовая ситуация.
На мой взгляд, это говорит об одном: внутреннюю политику необходимо корректировать в сторону диверсификации экономики и ее перезагрузки. Если же мы будем продолжать стоять на месте, 2016-й год будет не слишком отличаться от нынешнего…
|
Главная 
